- Ой! - всплеснула рученьками девонька, как здорово! Ажно в ладошки захлопала родимая.
У меня на душе так хорошо стало, тепло и комфортно. Даж спаленка как то ближе стала.
- Какой ты молодец! Какой милый!А то. Я подбоченился и спаленка стала еще ближе.
- Вот сейчас мама придет, и вместе попьем!
У меня, при ее словах звездочки черные в глазах появились. А уже такая близкая спаленка, скоростным локомотивом унеслась в далекую даль.
- Да я эта...Того...Бэээ...Эээ...В общем отмазаццо у меня не получилось. Да и не успел бы все равно, потому как в следующую минуту на пороге возникло ейное маман с коробкой торта.
Тяжело вздохнув она посмотрела на меня, и кажется начала догадываться, что дочь ее скоро повзрослеет.
- Знакомься, мама - затараторило мое Солнышко - это Сережа. Он хороший.
Тяжело икнув вчерашним коньяком, я галантно сделал книксен и представился - Сережа.
Маман подозрительно посмотрела на меня и сказала - Ирина Эдуардовна. Сказала она с таким французским прононсом, что я сразу понял - нарвался на дворянинку!
Рыкнув еще раз коньяком в воротник я произнес - очень приятно. Очень. Аж самого покривило от такого лицемерия. Кстате она "очень приятно" не сказала. А может просто прятала свои чувства?
Вопщем пока суть да дело, сели мы за стол. Маман, как оказалась была дворянинкой, аристократкой, тонкой и возвышенной натурой, поэтессой, почитательницей Ахматовой и учителем литературы.
А я ей куев в сахаре. Аж немного неудобно стало.
Вспомнив о сахаре я попытался ловко ускользнуть из их квартиры, подозревая, что такой тонкий юмор будет маман не по зубьям, но они в два голоса, хором попросили остаться.
Разговаривая о поэзии и усиленно стараясь припомнить пару строк из Есенина я осторожно резал торт. Послушав о "бездне чувств, которыми пропитана каждая строка Ахматовой" я завел разговор о вреде сахара. Что и вреден он, и все болезни от него, и тому подобную ахинею.
- А я вот уже пятьдесят лет в чашечку по пять кусочков кладу, и чувствую себя прекрасно - поделилась со мной Маман.
Хрупкая надежда на то, что она пьет чай или без, или ну максимум с одним кусочком сахара, растаяли, извините, как сахар в чае.
Налили чаю. Положили тортик. Маман потянулась к сахарнице. Раз...два...три...пять...уныло считал я. Нет, не обманула. Ровно пять.
- А почему Вы, Сережа, чай не пьете? - поинтересовалась маман размешивая в своей чашке чай.
- Да, действительно, пей! - ласково посмотрело на меня мое Солнышко.
- А теперь попробуем тортик - торжественно произнесла маман и опустила глаза.
Ну что я могу сказать. Эффект был сравним с ударом киянки по голове.
Маман с ужасом смотрела, как в чашке из тонкого, старинного фарфора, веселой стайкой плыли современные куи в искусственно созданном ложкой водовороте. Иногда от стайки отделался один самостоятельный, но на следующем круге опять возвращался к товарищам и веселый хоровод продолжался.
Эт-т-та шт-т-то?!?! - заикаясь взвизгнула маман и пулей вылетела из за стола по направлению к ванне.
Наверно тошнить побежала - обреченно подумал я.
А в это время мой Зайчик осторожно ложечкой выудила из мамашиного чая один экземпляр и поднеся к глазам начала рассматривать.
Послышался стук входной двери. Это мама побежала к соседке, рассказать ужасные новости.
- Какой маленький - задумчиво произнесла подруга- Потом посмотрела хитро на меня и добавила - и ми-и-иленький....
Спальня с грохотом вернулась и остановилась совсем близко.
****
Через несколько дней она рассказала, что любимый Джимми нагадил на ковер в гостиной, и маман убирая евоное дерьмо, обнаружила маленький, пластмассовый, беззащитный куёк, после чего она до сих пол лежит, пьет валерьянку и читает Ахматову.
